Истина и ложь
Истина – центр бионовской системы. Бион утверждал, что человек ментально жаждет эмоциональной истины так же, как испытывает физический голод и потребность в еде. В процессе трансформаций истина остается неизменной: меняется только облик истины.
Чувство истины позволяет разуму извлекать уроки из опыта; с другой стороны, ненависть к истине истощают и отравляют разум. Истина, как пища и любовь, необходима для роста и развития младенца. Бион также пишет, что способность к выживанию зависит от «постоянного снабжения истиной». Таким образом, он рассматривает поиск истины как центральное человеческое побуждение.
Однако наряду с этим мы можем найти в текстах Биона и признание в том, что способность человека к выживанию зависит от его способности к иллюзии – в широком смысле, к тому, чтобы лгать себе и лгать вообще: «Трудно принимать реальную жизнь, поскольку фрустрация является неотъемлемой составляющей реальной жизни. В экстремальном случае она препятствует развитию мысли». И снова:
Истина – центр бионовской системы. Бион утверждал, что человек ментально жаждет эмоциональной истины так же, как испытывает физический голод и потребность в еде. В процессе трансформаций истина остается неизменной: меняется только облик истины.
Чувство истины позволяет разуму извлекать уроки из опыта; с другой стороны, ненависть к истине истощают и отравляют разум. Истина, как пища и любовь, необходима для роста и развития младенца. Бион также пишет, что способность к выживанию зависит от «постоянного снабжения истиной». Таким образом, он рассматривает поиск истины как центральное человеческое побуждение.
Однако наряду с этим мы можем найти в текстах Биона и признание в том, что способность человека к выживанию зависит от его способности к иллюзии – в широком смысле, к тому, чтобы лгать себе и лгать вообще: «Трудно принимать реальную жизнь, поскольку фрустрация является неотъемлемой составляющей реальной жизни. В экстремальном случае она препятствует развитию мысли». И снова:
… человек за свое здоровье и способность продолжительно его сохранять должен благодарить свою способность защищать себя в период своего взросления как индивидуума путем повторения в своей личной жизни истории способности его расы к самообману, направленной против правды, которую его разум не способен воспринять без катастрофы (Бион, 1992, 192).
Бион подчеркивает неоднозначность термина «ложь», говоря в одной из статей, что ложь - весьма спорный и, возможно, вводящий в заблуждение термин. Таким же спорным этот термин остается и для исследователей Биона.
Гротштейн практически уравнивает ложь и сновидение, придавая лжи важнейшее место в формировании мыслительной способности; то же место придает лжи и Чивитарезе. Мельцер (1978), анализируя работу Биона, считает, что ложь (которая для Мельцера также включает галлюцинации) всегда является защитной.
С другой стороны Блендоню считает, что психотический пациент и лжец атакуют основы психоанализа, разрушая свободные ассоциации. Единственная разница между ними - в то время как психотический пациент делает это неосознанно, лжец намеренно фальсифицирует ассоциации. Кейпер говорит, что ложь связана с чувством нарциссической значимости, которая входит в противоречение с истиной, которую можно постичь только через негативную способность.
Исследование Элизабет Табак де Бьякенди
Бразильский психоаналитик Элизабет Табак де Бьякенди и ее группа долгосрочных исследований изучали “различные грани лжи” в работах Биона и других авторов на протяжении многих лет.
Вот к каким выводам они пришли.
В первой части своей работы (до 1965 года, до книги Трансформации) Бион устанавливает оппозицию между истиной и ложью. В тот период применяемая им концепция истины, по-видимому, была аристотелевской, где истина определяется как соответствие между утверждением и тем, к чему относится это утверждение, реальностью, которую оно называет. Это, по-видимому, истина "здравого смысла", связанная с понятием "избранного факта". Противоположность истине - это ложь.
В первой части своей работы (до 1965 года, до книги Трансформации) Бион устанавливает оппозицию между истиной и ложью. В тот период применяемая им концепция истины, по-видимому, была аристотелевской, где истина определяется как соответствие между утверждением и тем, к чему относится это утверждение, реальностью, которую оно называет. Это, по-видимому, истина "здравого смысла", связанная с понятием "избранного факта". Противоположность истине - это ложь.
Позже, ближе к концу "Трансформаций" (1965), концепция истины Биона стала иной, особенно когда он начал относить ее к "трансформациям в O" (очевидно, отличным от "трансформаций в K"). Эта концепция истины является более платонической / кантианской версией, которая рассматривает О, истину, как конечную, непознаваемую, бесконечную реальность.
Многие делят творчество на до О после О. О – это Конечная Абсолютная Истина. То, что мы стремимся постичь, но из-за ее над-человеческой сущности, не способны. Это возможно только гению или мистику.
Чивитарезе говорит об О:
Гротштейн практически уравнивает ложь и сновидение, придавая лжи важнейшее место в формировании мыслительной способности; то же место придает лжи и Чивитарезе. Мельцер (1978), анализируя работу Биона, считает, что ложь (которая для Мельцера также включает галлюцинации) всегда является защитной.
С другой стороны Блендоню считает, что психотический пациент и лжец атакуют основы психоанализа, разрушая свободные ассоциации. Единственная разница между ними - в то время как психотический пациент делает это неосознанно, лжец намеренно фальсифицирует ассоциации. Кейпер говорит, что ложь связана с чувством нарциссической значимости, которая входит в противоречение с истиной, которую можно постичь только через негативную способность.
Исследование Элизабет Табак де Бьякенди
Бразильский психоаналитик Элизабет Табак де Бьякенди и ее группа долгосрочных исследований изучали “различные грани лжи” в работах Биона и других авторов на протяжении многих лет.
Вот к каким выводам они пришли.
В первой части своей работы (до 1965 года, до книги Трансформации) Бион устанавливает оппозицию между истиной и ложью. В тот период применяемая им концепция истины, по-видимому, была аристотелевской, где истина определяется как соответствие между утверждением и тем, к чему относится это утверждение, реальностью, которую оно называет. Это, по-видимому, истина "здравого смысла", связанная с понятием "избранного факта". Противоположность истине - это ложь.
В первой части своей работы (до 1965 года, до книги Трансформации) Бион устанавливает оппозицию между истиной и ложью. В тот период применяемая им концепция истины, по-видимому, была аристотелевской, где истина определяется как соответствие между утверждением и тем, к чему относится это утверждение, реальностью, которую оно называет. Это, по-видимому, истина "здравого смысла", связанная с понятием "избранного факта". Противоположность истине - это ложь.
Позже, ближе к концу "Трансформаций" (1965), концепция истины Биона стала иной, особенно когда он начал относить ее к "трансформациям в O" (очевидно, отличным от "трансформаций в K"). Эта концепция истины является более платонической / кантианской версией, которая рассматривает О, истину, как конечную, непознаваемую, бесконечную реальность.
Многие делят творчество на до О после О. О – это Конечная Абсолютная Истина. То, что мы стремимся постичь, но из-за ее над-человеческой сущности, не способны. Это возможно только гению или мистику.
Чивитарезе говорит об О:
«Мы есть О, но О нас ужасает, поэтому мы нуждаемся в обратно направленных «солнечных очках», которые помогают уменьшить яркость и замаскироваться. О — это Реальность. То, что мы считаем своим опытом, является «виртуальной реальностью» - Реальностью, которая была «виртуализирована» («отмыта») при преломлениях через фантазии, воображение, иллюзии и символизацию, что оставляет нас с «приготовленной» «Реальностью» (О), подходящей для нашего слабого пищеварения.»
Любая формулировка этой истины, сделанная человеком, обязательно будет ложью. В этом новом контексте ложь являются единственным доступным человеческому разуму способом констатации и передачи истины — по отношению к непознаваемой истине О, которую можно постичь интуитивно — и которая существует независимо от мыслителя. Эмоциональный контакт с истиной становится ложью в мыслящем сознании. Контейнер (мыслящий разум человека, формулирующий свои переживания) обязательно преобразует это истинное содержание, достигнутое в единстве (at-one-ment ) с О, в ложность. С этой точки зрения, ложность (не в том смысле, в каком они понимаются на обычном языке или в первых формулировках Биона) - это, по сути, K трансформации истины.
Бион постоянно колеблется между двумя видами формулировок, описываемых как ложь: с одной стороны, те, которые используют защитную стратегию, чтобы избежать болезненной ситуации (механизмы защиты); с другой стороны, те, которые предназначены для оголения не собственного разума, а в основном это вопрос о рецепторе, о возможном контакте с истиной. Группе Бьякенди удалось выработать категориальную систему неправды по градиенту: фальшь - ложь - Ложь.
"Фальшь" они рассматривают как связующее понятие между истиной и ложью. Сформулированная мысль — фальшь — может стать ложью, в зависимости от ее природы, использования и качества, а также от того, какова природа связи между контейнером и контейнируемым, мыслью и мыслителем . Как известно, связь между контейнером и контейнируемым может быть союзнической, симбиотической или паразитической. В союзнической связи оба связаны, не вытесняя друг друга — истина "есть", хотя она еще не обнаружена. В симбиотической связи истина и мыслитель соприкасаются и модифицируют друг друга, оба растут благодаря своей взаимосвязи. В паразитической связи один разрушает другого. Фальшь ассоциируется с симбиотическим типом связи между мыслью и мыслителем.
Ложь с маленькой буквы – это вариант защитной стратегии перед лицом катастрофических изменений. Она появляется, когда риск принять истину сопряжен с сильнейшей эмоциональной турбулентностью и болью. Ложь с большой буквы – та ложь, что истощает разум, является ядом для него, уничтожает его целостность, но гарантирует равновесие.
Сетка
Бион постоянно колеблется между двумя видами формулировок, описываемых как ложь: с одной стороны, те, которые используют защитную стратегию, чтобы избежать болезненной ситуации (механизмы защиты); с другой стороны, те, которые предназначены для оголения не собственного разума, а в основном это вопрос о рецепторе, о возможном контакте с истиной. Группе Бьякенди удалось выработать категориальную систему неправды по градиенту: фальшь - ложь - Ложь.
"Фальшь" они рассматривают как связующее понятие между истиной и ложью. Сформулированная мысль — фальшь — может стать ложью, в зависимости от ее природы, использования и качества, а также от того, какова природа связи между контейнером и контейнируемым, мыслью и мыслителем . Как известно, связь между контейнером и контейнируемым может быть союзнической, симбиотической или паразитической. В союзнической связи оба связаны, не вытесняя друг друга — истина "есть", хотя она еще не обнаружена. В симбиотической связи истина и мыслитель соприкасаются и модифицируют друг друга, оба растут благодаря своей взаимосвязи. В паразитической связи один разрушает другого. Фальшь ассоциируется с симбиотическим типом связи между мыслью и мыслителем.
Ложь с маленькой буквы – это вариант защитной стратегии перед лицом катастрофических изменений. Она появляется, когда риск принять истину сопряжен с сильнейшей эмоциональной турбулентностью и болью. Ложь с большой буквы – та ложь, что истощает разум, является ядом для него, уничтожает его целостность, но гарантирует равновесие.
Сетка
Бион разработал и предложил использовать Сетку для учета данных сессии и повышения способности наблюдать за этими данными. Чивитарезе в своей статье о Сетке пишет, что Сеткой невозможно пользоваться ни на сессии (тогда пришлось бы отвлечься от пребывания в непосредственном опыте сессии на классификацию и категоризацию), ни даже после сессии. Если мы пытаемся втиснуть пунктирные события происходящего в жестко определенные рамки ячеек Сетки, мы рискуем потерять свободу творчества и красоту, которую может дать размышление об опыте сессии.
Возможно лучшим способом использования Сетки была бы возможность попробовать понять самого Биона.
Вертикальная ось представляет возрастающие уровни сложности мышления, от самых конкретных к наиболее абстрактным. Гротшейн говорит, что по этой оси происходит эволюция мыслей, которые надо думать.
По горизонтальной оси также с возрастающим уровнем сложности расположены способы использовать мысль - от определяющей гипотезы до действия. По сути это разработка Биона фрейдовского понятия категорий вторичного процесса. В сетке есть загадочная вторая колонка, которая занимает умы многих исследователей Биона. Сам Бион назвал ее колонкой лжи, обозначив символом «пси». Чивитарезе предлагает мысль, что загадочная колонка представляет собой отрицание, которое необходимо для преобразования первичного процесса (до колонки 2 не существует мысли, но есть только восприятие) во вторичный процесс (мысль). В этой колонке происходит отделение одного объекта от другого.
Гротштейн говорит:
Возможно лучшим способом использования Сетки была бы возможность попробовать понять самого Биона.
Вертикальная ось представляет возрастающие уровни сложности мышления, от самых конкретных к наиболее абстрактным. Гротшейн говорит, что по этой оси происходит эволюция мыслей, которые надо думать.
По горизонтальной оси также с возрастающим уровнем сложности расположены способы использовать мысль - от определяющей гипотезы до действия. По сути это разработка Биона фрейдовского понятия категорий вторичного процесса. В сетке есть загадочная вторая колонка, которая занимает умы многих исследователей Биона. Сам Бион назвал ее колонкой лжи, обозначив символом «пси». Чивитарезе предлагает мысль, что загадочная колонка представляет собой отрицание, которое необходимо для преобразования первичного процесса (до колонки 2 не существует мысли, но есть только восприятие) во вторичный процесс (мысль). В этой колонке происходит отделение одного объекта от другого.
Гротштейн говорит:
Вторая колонка является колонкой сновидений, то есть, колонкой альфа-функции, которая должна эстетически изменять (квази-фальсифицировать) бета-элементы из первой колонки (Определяющая Гипотеза) для того, чтобы сделать альфа-элементы пригодными для последующей транспортировки через оставшуюся часть Сетки.
Самая важная ячейка в этой колонке – С2. До С2 мысли не существует, ничто в Сетке не обладает смыслом до до прохождения бета-элементов в С2.
Чтобы быть успешным, любой процесс ментализации должен непременно пройти через вторую колонку. Вторая колонка – это агент эстетической обработки (для обработки ощущений/чувств посредством размышления/сновидения), которая преобразует О в фиктивную правду, то есть, ложь, которая в большей или меньшей степени разделяется (становится общей).
Любой элемент первой колонки, определяющая гипотеза, проистекает из схем, появляющихся из бета-элементов, роящихся чувственных ощущений, которые еще не образуют мыслей; отсюда, чтобы сделаться мыслями, они должны обязательно пройти «фальсификацию» ψ-фильтра. Не случайно Бион для обозначения этой колонки тоже берет греческую букву «пси», являющейся первой как в слове «псевдо» (ложь, обман, но также и «художественный вымысел») (Derrida, 2005; Chantrine, 1999), так и в слове «психе». Именно здесь рождается разум
«Ребенок, который учится ходить, должен сделать сознательный материал бессознательным; он сможет пойти только после того, как сделает это. То же самое является верным по отношению к любому когда-либо происходившему обучению – его успех зависит от центрального действия, которым работа сновидения (сновидческая работа) может преобразовать сознательный материал в бессознательный, подходящий для бессознательного мышления наяву. Таким образом, вторая колонка является, по существу, соединительным звеном между человеком с его реальностью с его способностью осознавать ее с одной стороны и не-человеческим элементом безличного, бесформенного и бесконечного О. В колонке определяющих гипотез еще нет разума, поскольку его наличие повлекло бы за собой способность различать между селф и не-селф. Постоянное соединение двух фактов, их связь на этом уровне посредством ассоциативности, еще не может мыслиться. Подлинная символизация еще не существует. Это рождается с «пси», с бессознательной «ложью». Сновидение не образует мышления, за исключением того, что расположено после колонки 2.
Фантастический роман Посольский город Чайны Мьевиля
Далекий Фронтир на границе освоенного Космоса
На планете живет раса Ариекаев. У них нет привычной нам культуры, они сосуществуют в симбиотической связи с природой. У них живые дома, живые летательные аппараты. Они с удивительным искусством манипулируют всем живущим, никогда не стремились в космос. Ариекаи обладают уникальным Языком. Они не могут сказать ложь. Нет никакого «а что, если», нет никакого представления о том, чего нет. В их Языке все правда. Любое слово означаемое и означающее. Речь и есть мысль.
Ариекаи говорят о своем Языке так:
Чтобы быть успешным, любой процесс ментализации должен непременно пройти через вторую колонку. Вторая колонка – это агент эстетической обработки (для обработки ощущений/чувств посредством размышления/сновидения), которая преобразует О в фиктивную правду, то есть, ложь, которая в большей или меньшей степени разделяется (становится общей).
Любой элемент первой колонки, определяющая гипотеза, проистекает из схем, появляющихся из бета-элементов, роящихся чувственных ощущений, которые еще не образуют мыслей; отсюда, чтобы сделаться мыслями, они должны обязательно пройти «фальсификацию» ψ-фильтра. Не случайно Бион для обозначения этой колонки тоже берет греческую букву «пси», являющейся первой как в слове «псевдо» (ложь, обман, но также и «художественный вымысел») (Derrida, 2005; Chantrine, 1999), так и в слове «психе». Именно здесь рождается разум
«Ребенок, который учится ходить, должен сделать сознательный материал бессознательным; он сможет пойти только после того, как сделает это. То же самое является верным по отношению к любому когда-либо происходившему обучению – его успех зависит от центрального действия, которым работа сновидения (сновидческая работа) может преобразовать сознательный материал в бессознательный, подходящий для бессознательного мышления наяву. Таким образом, вторая колонка является, по существу, соединительным звеном между человеком с его реальностью с его способностью осознавать ее с одной стороны и не-человеческим элементом безличного, бесформенного и бесконечного О. В колонке определяющих гипотез еще нет разума, поскольку его наличие повлекло бы за собой способность различать между селф и не-селф. Постоянное соединение двух фактов, их связь на этом уровне посредством ассоциативности, еще не может мыслиться. Подлинная символизация еще не существует. Это рождается с «пси», с бессознательной «ложью». Сновидение не образует мышления, за исключением того, что расположено после колонки 2.
Фантастический роман Посольский город Чайны Мьевиля
Далекий Фронтир на границе освоенного Космоса
На планете живет раса Ариекаев. У них нет привычной нам культуры, они сосуществуют в симбиотической связи с природой. У них живые дома, живые летательные аппараты. Они с удивительным искусством манипулируют всем живущим, никогда не стремились в космос. Ариекаи обладают уникальным Языком. Они не могут сказать ложь. Нет никакого «а что, если», нет никакого представления о том, чего нет. В их Языке все правда. Любое слово означаемое и означающее. Речь и есть мысль.
Ариекаи говорят о своем Языке так:
«До прихода людей мы много не говорили о некоторых вещах. Мы вросли в Язык. Нами говорил Язык. Слова, которые хотели стать городами или машинами, заставляли нас произносить их, чтобы они могли ими стать. .. До прихода людей мы не говорили. Мы были как множество других вещей, как все вещи на свете… Мы не говорили, мы были немы, мы лишь роняли из наших ртов камни. Мы открывали рты и из них выпархивали птицы»
Ариекаи живут в первой колонке бионовской таблицы или во фрейдовском первичном процессе. Механическое повторение звуков ничего не дает и люди находят способ контакта – с помощью специально обученных Послов коммуникация оказывается возможна.
Затем происходит катастрофа. Речь одной из пары Послов оказывается для открытых к восприятию Ариекаев ядовитой, буквально наркотиком. Они оказываются во власти принципа удовольствия, не в силах остановить себя от самоубийственного желания наслаждаться речью.
Катастрофа разрастается, часть Ариекаев отказывается от наркотика чужой речи делая себя безъязыкими, лишая себя части тела, способной говорить и воспринимать Речь.
Спасение пришло из наблюдения. Оставшиеся без Языка Ариекаи начали коммуницировать на зачаточном уровне с помощью жестов. Жест – это символ. Впервые в своей истории Ариекаи смогли отделить символ от того, что он означает. Означаемое от означающего. Для тех, кто обладал Языком, обрести эту способность, означало научиться лгать. Отделить в сочетании звуков смысл от звука.
У них получилось. Мучительно, в страданиях, с невыносимой болью, Ариекаи научились лгать. В их ум вошел принцип реальности, вторичный процесс и вторая колонка. Появился мыслитель.
Никому не нужно думать истинную мысль: она ждет прихода мыслителя, который достигает значимости благодаря истинной мысли. Ложь и ее мыслитель неразделимы. Мыслитель не имеет никакого значения для истины, но истина логически необходима мыслителю”
Чивитарезе
В соответствии с пост-бионовской моделью аналитического, которая, на мой взгляд, должна быть диалектически связана с моделью отдельного субъекта, я слушаю все, что мне говорит пациент - не в форме непрерывного мониторинга, а разрешая себе «удивляться» открывающейся перспективе - как результат бессознательного общения между разумами. С этой, но только этой, точки зрения, проблема ложности или правдивости его слов для меня не встает. Если его лживость отражает его внутренний бессознательный конфликт, то как еще я могу ему помочь, кроме как помочь ему быть более подлинным и, следовательно, не иметь необходимости прятаться за намеренным лицемерием? Даже тот, кто лжет умышленно, не в состоянии управлять своим бессознательным, тогда как человек, всецело приверженный добродетели и правде, может, в зависимости от обстоятельств, проявлять садистические импульсы или ложное селф. В глубинной бессознательной связи, которая поддерживает эмоциональную сонастроенность,нет смысла думать о лжи.
Гротштейн
Мы, аналитики, настолько проникнуты уважением к правде, как анализируемого, так и нашей собственной, что склонны к морализаторству в отношении лжи, вранья, фальши и лжецов, которые ее пропагандируют. Сами эти термины кажутся уничижительными. Ложь показывает страсти и муки незадачливого пациента в реверсивном виде - как негатив истины, транслируемой представителем предполагаемого психического убежища. Ложь - это всего лишь альтернативный способ раскрытия правды: “По правде говоря, я не могу воспринимать правду иначе, как через фильтр или призму лжи!”.
Затем происходит катастрофа. Речь одной из пары Послов оказывается для открытых к восприятию Ариекаев ядовитой, буквально наркотиком. Они оказываются во власти принципа удовольствия, не в силах остановить себя от самоубийственного желания наслаждаться речью.
Катастрофа разрастается, часть Ариекаев отказывается от наркотика чужой речи делая себя безъязыкими, лишая себя части тела, способной говорить и воспринимать Речь.
Спасение пришло из наблюдения. Оставшиеся без Языка Ариекаи начали коммуницировать на зачаточном уровне с помощью жестов. Жест – это символ. Впервые в своей истории Ариекаи смогли отделить символ от того, что он означает. Означаемое от означающего. Для тех, кто обладал Языком, обрести эту способность, означало научиться лгать. Отделить в сочетании звуков смысл от звука.
У них получилось. Мучительно, в страданиях, с невыносимой болью, Ариекаи научились лгать. В их ум вошел принцип реальности, вторичный процесс и вторая колонка. Появился мыслитель.
Никому не нужно думать истинную мысль: она ждет прихода мыслителя, который достигает значимости благодаря истинной мысли. Ложь и ее мыслитель неразделимы. Мыслитель не имеет никакого значения для истины, но истина логически необходима мыслителю”
Чивитарезе
В соответствии с пост-бионовской моделью аналитического, которая, на мой взгляд, должна быть диалектически связана с моделью отдельного субъекта, я слушаю все, что мне говорит пациент - не в форме непрерывного мониторинга, а разрешая себе «удивляться» открывающейся перспективе - как результат бессознательного общения между разумами. С этой, но только этой, точки зрения, проблема ложности или правдивости его слов для меня не встает. Если его лживость отражает его внутренний бессознательный конфликт, то как еще я могу ему помочь, кроме как помочь ему быть более подлинным и, следовательно, не иметь необходимости прятаться за намеренным лицемерием? Даже тот, кто лжет умышленно, не в состоянии управлять своим бессознательным, тогда как человек, всецело приверженный добродетели и правде, может, в зависимости от обстоятельств, проявлять садистические импульсы или ложное селф. В глубинной бессознательной связи, которая поддерживает эмоциональную сонастроенность,нет смысла думать о лжи.
Гротштейн
Мы, аналитики, настолько проникнуты уважением к правде, как анализируемого, так и нашей собственной, что склонны к морализаторству в отношении лжи, вранья, фальши и лжецов, которые ее пропагандируют. Сами эти термины кажутся уничижительными. Ложь показывает страсти и муки незадачливого пациента в реверсивном виде - как негатив истины, транслируемой представителем предполагаемого психического убежища. Ложь - это всего лишь альтернативный способ раскрытия правды: “По правде говоря, я не могу воспринимать правду иначе, как через фильтр или призму лжи!”.
psychoanalyticfield@gmail.com
